Годы жизни: Вини Мас родился в 1959, Якоб ван Рейс родился в 1964, Натали де Врис родилась в 1965 года
Страна: Нидерланды
Основная информация:
Группа МВРДВ — известное современное архитектурное бюро, основанное в 1991 году в Роттердаме и названное по первым буквам его основателей: Вини Маса, Якоба ван Рейса и Натали де Врис. Архитектура МВРДВ «улыбчиво-озорная, невиданная, ультрасовременная». За кажущимся озорством скрываются серьезные идеи, изначально заложенные авторами. Их проектные работы, реализации, в различных формах представленные архитектурные идеи широко востребованы. Более двадцати лет работы бюро МВРДВ позволяют говорить об архитектуре неординарной, в чем-то противоречивой, капризно самобытной, захватывающей внимание — во всяком случае, никогда не банальной. Ими уже осуществлено большое количество заслуживающих внимания объектов различной типологии, и не только на родине.
Биография
Странное и труднопроизносимое название группы и архитектурного бюро МВРДВ — аббревиатура первых букв фамилий трех партнеров-основателей: Вини Маас, Якоб ван Рийс, Натали де Врис. Все они профессиональные архитекторы, уроженцы и граждане Нидерландов. Одновременно, в 1990 году завершили образование в Дельфтском техническом университете. Все трое много преподают, разъезжают по миру, пишут и издают вполне серьезные профессиональные книги. Все это не только не мешает, но и придает «особые измерения» главному — активной и плодотворной проектно-строительной деятельности. Их проектные работы, реализации, в различных формах представленные архитектурные идеи широко востребованы: Турция, Норвегия, США, Россия — такова их география. И, конечно, родина — Нидерланды и многие столицы и крупные города Европы — Лондон, Вена, Милан, Эдинбург, Гамбург, Венеция (Биеннале).
Вини Мас родился в 1959 году в Шейнделе. В 1978 — 1983 гг. учился в RHSTL Boskoop, получив диплом ландшафтного дизайнера. В 1990 году с отличием закончил Технический университет Дельфта по специальности «архитектура и градостроительство». До момента основания MVRDV Мас работал в различных архитектурных фирмах, последней из них была OMA Рема Колхаса.
Якоб ван Рейс родился в 1964 году в Амстердаме. В 1983 — 1990 гг. учился в Свободной академии в Гааге и Техническом университете Дельфта. До MVRDV работал у ван Беркеля и Бос (UN Studio) и в OMA.
Натали де Врис родилась в 1965 в Аппингедаме, в 1990 году с отличием закончила Технический университет Дельфта. Затем работала в нескольких европейских мастерских, в том числе — «Мекано».
Мастерская MVRDV была основана в 1991 году. Толчком к объединению стал совместный успешный, ничем реальным не завершившийся, европейский конкурс, который архитекторы выиграли в Берлине. Свою фирму, или как ее часто называют — лабораторию, организовали в Роттердаме в 1991 году. Благодаря многогранному образованию учредителей (городское планирование — урбанистика, ландшафтная архитектура, мебельный дизайн, архитектура широкого профиля), в бюро изначально утверждались междисциплинарный подход и неприятие узко профессиональной зацикленности (архитектура, считают они, — это деятельность намного более широкая, чем просто возведение сооружений), открытость к нетривиальным решениям, которые подчас подсказываются новациями в совсем иных, далеких от архитектуры, областях.
В одном из своих выступлений архитекторы подчеркивали: «Традиционных разделительных барьеров между различными дисциплинами (на деле) не существует. Опыт реализации проектов показал, что взаимодействие плодотворно и обогащает решения. К заданию на разработку интерьера можно подходить, как будто это фрагмент городской среды; принципы ландшафтной архитектуры могут быть применены в собственно архитектурном проектировании». В своих публикациях они отстаивают и междисциплинарный подход, и генеральную, по их мнению, стратегическую цель архитектуры: с одной стороны, максимально развивать высокоплотное строительство, чтобы пресечь «серое расползание городов», а с другой — интенсивно сберегать то, что еще осталось от природных ландшафтов.
Уже не одно десятилетие работы бюро МВРДВ позволяют говорить об архитектуре неординарной, в чем-то, возможно, противоречивой, капризно самобытной, как правило, захватывающей внимание — во всяком случае, никогда не банальной — в смысле эксплуатации общепринятых приемов. Группой МВРДВ уже осуществлено большое количество заслуживающих внимания объектов различной типологии. Остановимся на характерных:
ВоЦоКо — название жилого комплекса для престарелых в Осдорфе — пригороде Амстердама. Он был завершен в 1997 году и сразу вызвал ажиотаж. Шокировали немыслимо далеко выдвинутые от стен балконы и (что главное!) консольно висящие в воздухе целые квартиры. И это вовсе не из озорства, как на первый взгляд может показаться. Нужно было максимально высвободить территорию участка для озеленения. Отсюда решение скомпоновать жилой корпус в виде узкой пластины. Но в эту пластину физически вмещалось не более 87 квартир оговоренных параметров. А по заданию их должно было быть 100. Не поместившиеся 13 квартир разных типов авторы просто-напросто вывесили консольно в виде гигантских одно-двухэтажных параллелепипедов, из которых в свою очередь выступали необходимые балконы. Этот из ряда вон выходящий прием реализован на сплошь стеклянном северном фасаде корпуса с поэтажными галереями. Сами консоли-квартиры обшиты деревом, их балконы — из затемненного цветного стекла. Южный фасад, сплошь обшитый деревом, тоже необычен: окна в нем различных размеров и в произвольном ритме расположены, равно как и балконы, совершенно по-разному, но всегда необычайно далеко выступают из стен. На фасадах ясно прочитывается индивидуальная особенность квартир. К тому же цвет ограждений балконов каждый жилец выбирал по собственному вкусу (в рамках предлагаемой палитры), что в результате создало живой колористический ритм, свободно струящийся по фасадам. Возникает вопрос — чисто профессиональный: что в конечном счете более естественно, если хотите, правдиво и правильно — такое многообразие форм архитектуры, выражающее внутреннее многообразие жизни, или привычная застылость «правильных» композиций? Во всяком случае, нельзя не согласиться с оригинальностью и зрелищностью предложенной архитектуры. Комплекс многократно публиковался, даже по нескольку раз в разных журналах, и в итоге вышел в финал конкурса европейской архитектуры на премию Миса ван дер Роэ.
В том же 1997 году группой МВРДВ была завершена Вилла ВПРО в Хильверзуме, Нидерланды. ВПРО — эффективно действующая общественная радио- и телекомпания, для нее и было построено новое здание. Почему названо Виллой? Потому, что в течение многих лет компания занимала 13 старинных вилл. Появилась единая Вилла с большой буквы. Она включает необходимые офисные и представительские помещения, производственные системы и устройства, зону обслуживания с рестораном. Функциональная программа сполна реализована. Но главное — архитектурные особенности. «Изюминка» — вход, точнее, входная зона обращает на себя внимание и прочно запоминается.
В принципе, все здание напоминает этажерку. Конструктивная схема нарочито обнажена. Круглые колонны пронизывают этажи, разделенные мощными горизонталями плит бетонных перекрытий, контуры которых — в плане — заметно выходят за линии опор. Это сразу же акцентирует горизонтали. Здание — за исключением первого этажа — сплошь остеклено. Опять-таки, для выделения горизонталей перекрытий, остекление заглублено по отношению к их контуру. Первый этаж — зона подхода, подъезда, временной парковки. До сих пор все ординарно. Вот только мощные плиты перекрытий как-то по-особому артикулированы. И не случайно. Тут-то и начинается главное: плоскость нижнего из этих мощных перекрытий (над открытым первым этажом) мягко загибается в диагональном направлении, будто это не железобетонная плита, а мягкий полог, ковер. На углу эта изгибающаяся плита сливается с плитой перекрытия над следующим вторым этажом. Посетителям обеспечен доступ прямо на третий этаж — в «сердце здания».
Беспрецедентная входная зона — главное, но не единственное, что следует отметить. Группа МВРДВ — экспериментаторы. В здании нет обычных для офисов подвесных потолков, скрывающих шероховатости строительных конструкций. По традиции бруталистов все предъявлено в своей подлинности, без ухищрений. Нет никаких предварительно изготовленных элементов. Авторы предпочитают работу на месте и с простейшими материалами — монолитный железобетон, сталь, стекло, дерево. Непривычные сочетания нисколько не смущают. Наоборот. Открытый бетон в интерьере покрыт коврами, в том числе персидскими — в память об интерьерах старинных вилл, где работала компания. Отсюда же и смешные люстры «под старину» на фоне бетона потолков.
Поначалу предполагались эксперименты куда более решительные. Было предложено обойтись вообще без остекления — от наружного пространства интерьеры должны были ограждаться «стенами» подогретого воздуха. От мечты авангардистов, начиная с Аркигрэм, пришлось и здесь отказаться — по соображениям безопасности и экономии энергии. Но экспериментаторы не успокоились: если уж стекло, то такого качества, чтобы «выжать» максимальный эффект. В результате были использованы 35 сортов стекла различных оттенков, прозрачности, отражающей способности. В различных местах и уровнях в остекленный блок здания врезаются открытые террасы, застекленные дворы, некие стеклянные стаканы, пересекающие бетонные перекрытия и открывающие различные участки и уровни интерьера небу, воздуху. Авторы стремились реализовать идею непрерывного пространства — не только по горизонтали, но и по вертикали. Это, по их мысли, создает особое чувство взаимодействия и общности работающих в здании, равно как и ощущение «открытости» работы компании в целом.
Здание, вне сомнения, впечатляет. Это и отличная реклама, и как бы фирменный знак компании, как часто бывает с хорошей архитектурой. Тем не менее, обратившая на себя внимание постройка вызвала, мягко говоря, неудовлетворение и пренебрежительные ремарки Рема Колхаса — давнего наставника и неофициального патрона группы, если не прямо, то во всяком случае косвенно инспирировавшего собственными работами этот замысел молодых коллег. Бывают труднообъяснимые ситуации…
Знаком профессионального признания МВРДВ стал, безусловно, заказ на проектирование и строительство национального павильона Нидерландов на Экспо-2000 в Ганновере. Это сооружение многократно опубликовано. Тем не менее, определенные комментарии необходимы. Прежде всего следует выделить высокий уровень метафоричности, в ряде моментов пересекающейся с изобразительной плоскостью, — единение абстрагированности и чувственно воспринимаемой иллюзорности. Авторы поставили себе задачей представить миру свою страну и — более того — через сложности страны привлечь внимание к проблемам всего мира, человечества — вот на какие уровни выводит работа молодых голландцев!
Нидерланды — государство с тяжелой судьбой и очень высоким уровнем жизни — благодаря труду народа. Это маленькая страна, с невероятной плотностью населения, где все и вся уже сегодня буквально «сидят на головах» друг друга (вспомним — наслоение уровней павильона!). Это страна, где практически ничего не давалось судьбой даром. Все приобреталось тяжелой работой поколений, вплоть до самого элементарного — жизненного пространства, земли, на которой живут, которую обрабатывают, которая кормит — ее-то и приходилось (и приходится) буквально отвоевывать у моря, о чем постоянно напоминает само название страны, и отвоеванное не менее тяжело отстаивать и окультуривать, превращая в обжитые природные и архитектурные ландшафты — разные, но одинаково ухоженные и прелестные. Их-то и продемонстрировал нидерландский павильон, преподнося зрителям буквально «на ладошке» ландшафт за ландшафтом, наложенные, напластованные друг над другом.
По той же схеме, что и в музее Райта, посетителей доставляли на самый верх, и по ходу вниз они осматривали уровни-этажи. На самом верху павильона, на высоте 40 м, были под открытым небом озерцо с обязательным островком, вращались, вырабатывая энергию, ветряки — типично голландский пейзаж. Вниз сочился, моросил «дождик» — водный занавес орошал «зону лесов» на нижележащем уровне. Мощные стволы многолетних деревьев — часть опорной конструкции. Еще ниже зритель буквально терялся в море тюльпанов — голландских! И наконец, в самом низу, пустынные лабиринты дюнных ландшафтов. Как в каком-то чуде, пейзаж оказался «вертикальным», и, опускаясь сверху вниз, посетитель охватывал взглядом всю страну, проходя через этакую экосистему из воды, энергии, лесов, садов и парков, прибрежных дюн — всех этих ландшафтов, с которыми в первую очередь и имеет дело сегодняшняя нидерландская архитектура, уже давно пришедшая к выводу, что дело не в самом по себе возведении зданий, но в ландшафтных и градостроительных системах, приемах застройки, ведущих к экономии территории и пространства, поддержанию уцелевших ландшафтов и сотворению новых, единению рукотворного и естественного, техники и природы, цивилизации и культуры. И, — конечно, экономия энергии, природных ресурсов, охрана всего и вся.
Отвоевывание пространства у моря не может продолжаться бесконечно, а жизнь продолжается, страна растет. Дальше единственный выход — вверх, в многоуровневые пространственные структуры, которые дадут возможность развивать экстремальные урбанистические и природные уплотнения, умножать редкие дары природы. Новейшую технику человек обживет с помощью архитектуры и градостроительства, садово-паркового искусства, ландшафтного дизайна… Метафорическую, образную и даже физическую модель всего этого и предложила группа МВРДВ. Причем значение этой их модели универсально. Проблемы экономии и умножения пространства отнюдь не только нидерландские, они стоят перед всем миром, и радикальный вариант их решения предложили молодые архитекторы. Пожалуй, со времен Аркигрэма не было такого социально и этически активного визионерства, предлагающего одновременно и новые эстетические ценности. А здесь к тому же реализация, натура.
Впрочем, все эти серьезнейшие материи сознательно уведены авторами как бы в подтекст. В открытом тексте — выставочный павильон — яркий, веселый, балаганный. Зрителю предлагается не только образ, картинка, но театр, скорее даже — хэппенинг, участником которого каждый становится, где вокруг все радостно, насыщено цветом, пестро, и брызжет вода, и шумят листья, колышутся тюльпаны и бешено крутятся ветряки, а мимо еще проносятся в воздухе разноцветные кабинки подвесной канатной дороги. Но за всем этим карнавальным, ярмарочным, шутовским развлечением-представлением — опять-таки строгий расчет, функциональная логика. До пределов минимализма доведены конструктивные и архитектурные формы. Тщательно продумана система циркуляции людских потоков. Открытые лестницы по спирали опоясывают основной куб и вместе с выносами балконов и террас создают ощущение некой «растопыренности», «разбегания» объема в пространстве — вместе с размашистыми ветвями деревьев, трепещущей листвой. При всей солидности отдельных форм, целое насыщено воздухом, светом. Как-то легко сливаются воедино противоположности, кажущиеся несовместимоыми. Создано новое — перспективный образ, концепция, объединившая ландшафтные и архитектурные элементы. Предъявлен эксперимент по экономии пространства — не только концептуально, но и физически измеримого строительного пространства: из девяти с небольшим тысяч квадратных метров строительного участка авторы умудрились использовать под застройку чуть больше одной тысячи — это тоже показатель профессионализма. В целом это эксперимент по экономии с большой буквы — и энергии, и природных ресурсов, и инфраструктуры. Так сказать, мини-экосистема, по аркигрэмовской терминологии — «ранец выживания». Думается, что это куда важнее и перспективнее, чем украсить цветами небоскреб или атомную электростанцию. Здесь проявили себя архитекторы будущего.
Павильон Нидерландов от МВРДВ сразу же после открытия уверенно занял место в самой верхней части листа архитектурных «хитов» ЭКСПО. И в профессиональной прессе оценки были более чем доброжелательные: в павильоне видели даже своего рода символ, некие черты архитектуры будущего, полагая, что это «Эйфелева башня наших дней».
После успеха в Ганновере бюро МВРДВ буквально завалили заказами, в том числе и из других стран.
Бездну выдумки продемонстрировала группа на венецианской Биеннале-2002, в различных жанрах, разделах выставки. Пульсировала цветная мозаика макета Флайт-форума — огромного, в 60 га комплекса грузового двора аэропорта Эйндховен (на месте летной базы времен «холодной войны»). В сплошной фактурный ковер складывались блоки различной конфигурации, ярко маркированные и пригнанные один к другому — экономятся по три фасада, вдвое — внутренние стены, энергия. Незастроенная половина территории — функциональные разгрузочные и «экологические островки» с ландшафтным озеленением, живописна трассировка проездов. В разделе «Город башен» отчаянно скособоченная гигантская «табуретка» с торчащими наклонными «ногами» — специфическое видение высотной архитектуры. Центральная библиотека Брабанта — сугубо концептуальный проект. Главное — ухватить «нерв» информационной стратегии века — максимум концентрации и сочетание новейших технологий с неотменимыми «бумажными носителями». Огромный, сплошь стеклянный, цилиндр с далекого выноса «фирменными» балконами группы — снаружи и внутри, в круглом на всю высоту здания атриуме. Самая высокая постройка провинции ярко символична — свет знаний, как маяк в ночи, прозрачная башня культуры. Бесчисленные витки пологой спиральной рампы книжных стеллажей, в нескончаемом восхождении от А до Z накручивают 17 км. Опять-таки символ — круто взмывающие перекрестные спирали внутренних скоростных коммуникаций. Атриум эксцентричен в плане. В расширяющихся поэтажных пространствах — электронное оборудование и дифференцированный сервис, вплоть до традиционного кресла у камина, где сладко дремлется с книгой. А над головой (или под ногами) стремительно проносятся поезда, транзитный монорельс пронзает башню в уровне восьмого этажа, внутри пассажирская станция, снаружи стеклянную поверхность огибает упругая рампа спуска-подъема. Теоретически все коммуникации, включая транспорт, в едином информационном поле.
В том же 2002 году МВРДВ завершен монументальный 10-этажный жилой корпус Силодум в амстердамском Вестхафене. Здание длиной 130 м и шириной 20 м расположено на старой дамбе и за ее пределами — торцовая часть над водой на высоких сваях. Строго говоря, нужды в таком форс-мажорном решении не было — авторы идут на усложнение ради визуального эффекта. Тем не менее, уже нет шального удальства ранних проектов — все очень основательно, добротно. Но по-прежнему впечатляет. Всего в доме 157 квартир. Их фронт по фасаду варьируется от 5 до 15 м, высота — от 2,7 до 3,6 м. Квартиры одно-, двух- и трехэтажные, одно- или двухсторонние. Ограничивающие их поперечные стены — несущие. Коридоры посредине корпуса. Нижние четыре этажа в зоне входа — на таких же высоких сваях. Лежащее выше жилье свободной планировки. В квартирах балконы, зимние сады, патио, террасы и садики на крышах; в общедомовых коммуникационных зонах — галереи, обильное остекление. На фасадах корпуса выделено четыре мощных блока. Каждый со своим композиционным приемом и строем форм, цветом, но все очень крупно — отсюда ощущение монументальности. Это не абстрактный формализм: каждый блок поэтажно объединяет однородные квартиры, и эти «мини-кварталы» сходных жилищ как бы наслаиваются, напластовываются друг на друга — излюбленный и уже отработанный группой прием «штабелирования». Очевидны отсылки к метафоре здания как «малого города». Возникает иллюзия (утопия?) «соседств» с общим образом жизни. Напоминает опыты Ле Корбюзье и Моисея Гинзбурга. Но в отличие от классиков первой половины прошлого столетия, здесь идея архитектурного выделения «мини-соседств» отчетливо несет эстетический заряд, как бы критика не пыталась социологизировать затею. В тщетности социальных утопий архитектуры жизнь уже убедила, насколько жизнеспособной окажется эстетическая — покажет время.
